Олег Дубровский,
СРС, г.Днепропетровск

Репрессивный государственный аппарат постсоветской Украины

Олег Дубровский
18 декабря 2002 г.

Пролетарские революционеры и сознательные рабочие, думающие о перспективах социалистической революции на Украине, должны хотя бы в общих чертах представлять себе, с какой вооруженной силой классового врага могут прежде всего столкнуться возможные выступления массового протеста трудящихся.

Буржуазная «правоохранительная» терминология называет пролетарское восстание « массовыми вооруженными беспорядками ». Репрессивно-карательный аппарат в тех же терминах описывается как « силы внутренней безопасности государства ». На Украине этот аппарат состоит из милицейской структуры со своими боевыми частями спецназа, типа «полка быстрого реагирования» «Беркут»; структуры Службы Безопасности (СБУ) и её военных формирований: частей правительственной связи и спецназа для «активных действий», а также жандармерии, (по прежнему, в «советских» традициях, называемой «внутренними войсками» — ВВ), которая представляет основу «сил внутренней безопасности». В 2002 году в составе ВВ находилось 42,300 солдат и офицеров, которые располагали бронетехникой, артиллерией и авиацией. По своей численности ВВ более чем в четыре раза превосходят спецназ милиции и СБУ вместе взятые, не имеющие к тому же тяжелого вооружения.

Новоиспеченная украинская жандармерия уже имеет свою историю.

30 сентября 1991 года под юрисдикцию создававшегося тогда новоявленного украинского буржуазного государства официально перешла вся группировка советских внутренних войск на Украине — 30 тысяч военнослужащих. Сам по себе этот факт весьма интересен. Наряду с аналогичными фактами того времени, он ставит перед марксистами ряд важных вопросов, основными из которых, очевидно, являются вопросы о социальном содержании переломных событий 1991 года и, соответственно, о классовой природе «советского» государства. Как бы ни оценивать степень перерождения того режима, который исторически был связан с Октябрьской революцией 1917 года и существовал в поздний советский период под вывеской «реального социализма», ясно одно: степень вырождения этого режима достигла такой степени, что социально-политический переворот 1991 года не потребовал какого-либо радикального слома «советского» государственного механизма. Практически без расколов и столкновений, без отказов подчиняться приказам и вооруженной борьбы, сохранив свою структуру и кадры, репрессивно-карательный аппарат «переродившегося, но все-таки рабочего государства» превратился в «силы внутренней безопасности» государства буржуазного типа, то есть открыто стоящего на защите интересов частной собственности.

В то же время, дальнейшее развитие украинских «сил внутренней безопасности» показало, насколько эксКПССовская пробуржуазная бюрократия и складывающийся класс «новой» буржуазии боялись социального взрыва в начале 1990-х годов и не доверяли возможное «решение проблемы» по его подавлению «старо-советскому» репрессивному аппарату.

Не только кружки леворадикалов ожидали стихийного восстания пролетариата в 1992-93 годах. Непрерывно, через все свои СМИ, повторяя, как заклинание, рефрен: «Злагода, еднисть, стабильнисть!», — классовый враг также ждал, боялся и готовился. Уже осенью 1991 года начинается формирование параллельной внутренним войскам жандармерии, так называемой Национальной гвардии. Вскоре последовали беспрецедентные организационно-политические решения: новая разновидность жандармерии оказалась подчинена непосредственно президенту, минуя МВД, министерство обороны и вообще какой-либо центральный орган исполнительной власти. Названная официозными комментаторами « войском внутреннего спокойствия », Национальная гвардия получила в свое распоряжение гаубичную артиллерию, реактивные системы залпового огня, вертолеты огневой поддержки и отдельные танковые бригады, укомплектованные по штатам военного времени.

В то время широкую известность получили публичные угрозы командующего Национальной гвардией генерала Биласа «навести порядок» в Крыму силами всего двух гвардейских дивизий. Численность «параллельной» жандармерии очень быстро обогнала ВВ (в состав Национальной гвардии при её формировании было передано 8 полков и 9 отдельных батальонов «внутренних войск»), которые в ноябре 1991 года были переименованы в «войска внутренней и конвойной охраны» (в январе 1992 года им были переподчинены противодиверсионные батальоны бывшего КГБ, охраняющие АЭС).

Рабочие активисты, наверное, еще не забыли патрули национальных гвардейцев, — рослых, как на подбор, румяных молодчиков в камуфляже, с пестрыми эмблемами и в красных беретах, — на улицах украинских областных центров. Однако уже в 1995 году стало ясно, что у страха новой украинской правящей элиты были «глаза велики». Взрыва не произошло. Сопротивление пролетариата оказалось настолько жалким, что в течение 1990-х годов классовому врагу ни разу не потребовалось вмешательство вооруженной силы. Угнетатели убедились, что ни рабочие города, ни колхозно-совхозные батраки на селе пока не в состоянии дать адекватный ответ в процессе их социально-экономического избиения. В этих условиях содержание такого, как Национальная гвардия, «войска внутреннего спокойствия» оказывалось слишком дорогостоящей затеей. Национальная гвардия стала таять и в 2000 году была окончательно расформирована. В то же время началось укрепление внутренних войск, в октябре 1995 года вернувших себе «старо-советское» название. В том же 1995 году из состава Национальной гвардии «внутренние войска» получили бригаду, 7 отдельных полков и 5 отдельных батальонов, а при окончательном расформировании Национальной гвардии в 1999-2000 годах ВВ включили в свой состав большинство её соединений и частей. В то же время Департаменту исполнения наказаний из состава ВВ был выделен конвойный корпус в 13 тысяч «штыков».

Сейчас внутренние войска имеют в своем составе войсковые части оперативного назначения, моторизованные полки милиции, различные охранные и конвойные подразделения, спецназ, авиацию. Организационно ВВ состоят из шести территориальных командований, каждое из которых, в свою очередь, состоит из 2-3 оперативных полков и мотополков милиции, нескольких отдельных батальонов, подразделений боевого и хозяйственного обеспечения. Украинское буржуазное государство наметило программу сокращения своей жандармерии. За три года поэтапного сокращения численность ВВ упадет с 42,300 солдат и офицеров в 2002 году до 32,700 в 2005 году Причина появления этой программы проста и аналогична причине ликвидации Национальной гвардии. Затухание протестных выступлений пролетариата, находящегося в состоянии глубокой подавленности и политической деморализации, крайне низкий уровень напряженности классовых конфликтов к исходу десятилетия «рыночных реформ» ставит перед высшими госчиновниками элементарный вопрос: есть ли нужда в таком количестве жандармов?

Но даже в случае реализации программы сокращения ВВ эта украинская жандармерия будет представлять собой (по аналогии с армейской структурой) полнокровный армейский корпус, который, несмотря на разбросанность дислокации частей своих дивизий (территориальных командований), имеет возможность быстро концентрировать свои усилия благодаря незначительным расстояниям и относительно развитой коммуникационной инфраструктуре в Украине.

Чем же занимаются внутренние войска, находясь, так сказать, в режиме ожидания «самых главных дел»? ВВ дублируют некоторые функции других составляющих «сил внутренней безопасности»: милиции; Департамента по исполнению наказаний; Государственной службы охраны. Автор не задавался вопросом: почему это происходит? Рациональное функционирование государственного механизма буржуазии не входит в круг наших интересов. Чем более громоздким, дорогим, нефункциональным он будет, тем лучше. Однако стоит отметить, что, например, Центральное территориальное командование (управление (штаб) — в Днепропетровске), зоной ответственности которого являются Кировоградская, Днепропетровская и Полтавская области, выполняя конвойные функции, в первой половине 2002 года обеспечило этапирование, доставку в суды, следственные изоляторы и т.п. 45,671 заключенного и подследственного. Силы того же ЦТК патрулируют нитку газопровода в Полтавской и Днепропетровской областях, пресекая «несанкционированный отбор» газового конденсата гражданами, покушающимися на экономические структуры, контролируемые государством. Дублируя милицию, т.е. выполняя сугубо полицейские задачи, части того же ЦТК за шесть месяцев 2002 года задержали за «административные правонарушения» 28,416 человек (!), за кражи — 165 человек, по подозрению в совершении преступлений — 760 человек.

Эта статистика жандармских будней не должна заслонять главного вопроса: способны ли украинские ВВ подавить «массовые вооруженные беспорядки»? Для оценки этих возможностей нам нет необходимости анализировать здесь специальные проблемы боевой и физической подготовки, вооружения, снабжения, расквартирования солдат и офицеров ВВ. Классовый подход к социальным явлениям показывает нам наиболее слабую сторону украинской жандармерии. Каков принцип комплектования ВВ? Какова социальная принадлежность основной массы солдат? Вот вопросы, которые мы должны рассмотреть прежде всего.

Наемниками (так называемыми контрактниками) комплектуются только противодиверсионные батальоны по охране АЭС и различные структуры спецназа: все эти «Кобры», «Скорпионы», «Титаны», «Беркуты»-«Соколы» и т.п. Устрашающие телеролики об уровне индивидуальной подготовки спецназовских костоломов время от времени демонстрируются украинскому обывателю. Вот, мол, какие «крутые» ребята будут защищать власть новых частных собственников, как будто способность разбивать головой кирпичи или молниеносно уложить лицом в асфальт пассажиров остановленного автомобиля будет что-то значить в то время, когда сотни тысяч пролетариев выйдут на улицы для борьбы с властью за власть.

Но основная масса солдат внутренних войск (оперативные войска, мотополки милиции, охранные и конвойные батальоны) призваны туда на основе воинской повинности, всего лишь на полтора года, из пролетарской и мелкобуржуазной среды города и села. Вооруженные силы украинского буржуазного государства, которые унаследовали худшие традиции Советской Армии, ежегодно испытывают очень серьезный дефицит призывного контингента. Престиж воинской службы как таковой непрерывно падал в общественном мнении «советских людей» еще во времена «перестройки». В постсовесткой Украине он упал, пожалуй, до отрицательных значений. Тотальная коррупция в учетно-призывной системе военных комиссариатов и низкий уровень здоровья призывников позволяет значительной части из них избежать призыва.

И украинская армия, и украинская жандармерия комплектуются пролетарской или люмпенизированной молодежью, которой действительно «некуда деться». По терминологии государственных чиновников, это представители самых «социально незащищенных слоев населения». Более того, еще во времена КПССовского «развитого социализма», служба во внутренних войсках, мягко говоря, не пользовалась популярностью (наиболее высокий статус в глазах обывателя «советских» времен имела служба в элитных ВДВ, в погранвойсках, в военно-морском флоте). Под давлением такой «отрицательной популярности» солдаты, демобилизуемые со службы в ВВ (аббревиатура которых в солдатском фольклоре расшифровывалась как «вряд ли вернешься»), избегали возвращаться после службы домой в своей форме. Они либо перешивали погоны и эмблемы на соответствующую символику Советской Армии, либо вообще возвращались в гражданской одежде.

Нет решительно никаких данных о том, что в «постсоветской» Украине общественное мнение пересмотрело свое отрицательное отношение к внутренним войскам. Можно с большой долей вероятности предполагать, что, совсем ненадолго оторвавшись от наиболее бедствующей социальной среды украинского общества, солдаты ВВ окажутся не в состоянии подавлять возмущение этой среды. Вполне возможно, что, столкнувшись с массовыми протестными выступлениями, более того, с восстанием пролетариата, солдаты ВВ испытают моральный шок; отказываясь выполнять приказы, вступят в острый конфликт со своими офицерами и в той или иной степени перейдут на сторону восставшего рабочего класса. Можно предположить раскол украинской жандармерии и вооруженные столкновения между элитными частями спецназа и основной солдатской массой «внутренних войск».

Разве не примечательно, что даже сейчас, при нынешнем упадке социального противостояния и классовой борьбы во всех её внешних проявлениях, аналитики и эксперты из таких примечательных структур по обслуживанию новой классовой диктатуры, как «Центр оценки политических рисков», «Центр антикризисных исследований Института стратегических исследований» или «Центр прогнозирования социально-экономических и политических процессов», бьют тревогу по поводу того, что сокращаемые украинские ВВ не способны «при случае чего» выполнить свою основную задачу. На фоне осторожных выводов о том, что под шум бравурных реляций об экономическом росте Украина потихоньку сползает к аргентинскому варианту развития внутриполитической ситуации, настойчиво проводится мысль: не только внутренние войска, но и украинская армия не готова к выполнению «внутренних задач». Нет, мол, ни «правового обеспечения», ни нужного морального и материального состояния солдат и офицеров.

Пролетарские революционеры не должны оставлять без внимания такие самооценки классового врага. Надо задумываться над этим вопросом, надо изучать его: каковы реальные возможности украинских « сил внутренней безопасности » в их грядущем столкновении с восставшим пролетариатом.