Прислал - А.Майский
Автор:
Петер Деккер
23.12.2002
Нам нужна твёрдая рука!
Уже через несколько недель после парламентских выборов немецкое правительство растеряло весь свой авторитет. Оппозиция, средства массовой информации и многие избиратели теперь знают: немецкий народ сделал неправильный выбор. Команда Шрёдера не может справиться с ситуацией, за что бы она ни бралась в целях приведения бюджета в порядок. Если она повысит налоги – так ведь это чистый яд для экономики, и без того пришедшей в упадок. Если же она повысит долги, то этим нарушит Маастрихтский пакт о стабильности и поставит под угрозу долговременную стабильность евро. Если она понизит расходы – помимо социальных – то это опять же вред экономическому положению, в котором не хватало ещё того, чтоб ещё и государство содействовало снижению спроса. Шрёдер ничего не может сделать правильно; его мероприятиям не хватает, как говорят, ясного направления - то есть перспективы, которая придала бы неизбежным жертвам смысл. Так что же всё-таки происходит?
Государство своей политикой всё время содействовало росту капитала – слишком содействовало, как теперь выясняется. Граждане предоставляли свою рабочую силу в распоряжение предпринимателей и принесли им больше доходов, чем могло быть снова успешно инвестировано и получено с прибылью обратно. Слишком много надежд на вечный рост было в курсах акций и предоставлении кредитов. Капиталистическое богатство выросло слишком хорошо. Теперь во всём получился избыток: слишком много товаров, фабрик, слишком много кредитов – нет только денег, на которые всё это было бы куплено, принеся ожидаемую прибыль. Раздувание курсов акций позади, биржа рушится. Так как капитал многих предприятий состоит из собственных и чужих, ныне обесценившихся акций, то теперь выясняется, что и они продолжали производство лишь в кредит и накапливали при этом не прибыль, а убытки. Некоторые предприятия уже не стоят кредитов, которые на них висят, такие предприятия терпят банкрот.
Никакие
расчёты не оправдываются.
Новые инвестиции в настоящее время тем более не выгодны, зачастую не выгодно даже продолжать производство в прежнем объёме. Производство сокращается либо совсем приостанавливается; обороты снижаются, число безработных растёт. Растёт и бедность – абсурдным образом не из-за нехватки продовольствия, как это случалось прежде (к примеру, после неурожая), а из-за излишка источников материального богатства. То, что жизнь подчинена максимизации доходов, означает во времена кризиса, что воспроизводство всего общества свёртывается и ограничивается, поскольку не приносит капиталистам прибыли. И лишь обесценивание, которое претерпевают излишне накопленный капитал, непродающиеся товары и закрытые фабрики, а также удешевление труда, к которому население принуждается через его растущее неприменение, рано или поздно создают условия для того, чтобы этот идиотский цикл опять пошёл вверх. Фазы уничтожения богатства и обеднения людей периодически бывают необходимы, чтобы снова побудить капитализм к росту.
Политическая власть, вынуждающая и гарантирующая эти капиталистические отношения, от кризиса тоже страдает. Никакие расчёты государства не оправдываются. Бюджет находится в бедственном положении, налоговые поступления сокращаются, социальные кассы пустуют, отчисления на безработных растут. Новое правительство признаёт своё бессилие перед конъюнктурами капитала, ведь вмешиваться в расчёты на получение прибыли и приказывать производить оно ни в коем случае не собирается. Так что оно сознательно подчиняется плохому ходу дела и приспосабливает свои финансы под ситуацию: ограничивает отчисления, влезает в новые долги и распоряжается о дополнительных налогах.
С другой стороны, нельзя всерьёз утверждать о бессилии представителей общественной власти – политической властью они всё же обладают, беспощадно применяя её против работающего населения, чтобы восстановить условия, гарантирующие капиталу прибыль. Несмотря на все отговорки о состоянии мировой конъюнктуры и о кризисе в США, Шрёдер принимает на себя ответственность за «общие условия» конъюнктуры – и если она не идёт вперёд, значит, он должен воссоздать благоприятные условия для роста капитала. Какое дело администратору немецкой территории до того, что перенакопленный капитал стоит теперь сам у себя на пути; и вина государства состоит максимум в том, что оно всё время слишком сильно подгоняло рост капитала и создавало для него самые лучшие условия? Во время кризиса оно обвиняет себя в обратном и обещает подчинять общество капиталу ещё последовательнее, чем раньше. Эксплуатация, дешёвый труд, больше отдачи и меньше денег – всё это уже не клевета коммунистов на рыночную экономику, - во время кризиса это официально прописанное лекарство против экономического страдания нации. Шрёдер, Айхель и Клемент энергично реформируют социальный сектор: с бумагой Хартца под мышкой они делают жизнь безработных всё более жалкой, проводят дальнейшую ликвидацию системы тарифной оплаты, грозят очередной реформой здравоохранения и пенсионного обеспечения и вновь продлевают время работы магазинов.
Слишком
мало классовой борьбы сверху!
И за всё это они получают в благодарность лишь насмешки от оппозиции и прессы. Фанаты по-настоящему суверенной государственной власти обижаются на правительство за то, что оно находится в бедственном финансовом положении и признаёт своё бессилие перед экономическим кризисом: Шрёдер не может справиться! При этом требование более суверенного руководства исходит от людей, которые и не думают отказаться от подчинения политики конъюнктурам капитала. Напротив. Оппозиционные фанатики успеха видят дело точно так же, как и команда Шрёдера: если экономика не растёт, значит, правительство недостаточно создавало необходимые условия для роста. И каждый день без роста капитала доказывает, что всё, что предпринимает правительство в рамках классовой борьбы сверху, является смехотворным, неудовлетворительным и бесхарактерным.
К безработным и к находящимся под угрозой безработицы партия ХДС обращается как к националистам: вследствие своей зависимости от немецкого капитала они должны заботиться о его здоровом состоянии и высоком месте в мире, а свои личные денежные интересы осуждать как решающее препятствие для подъёма экономики. Подъём не может наступить, пока правительство не станет наконец строже обходиться с ними и им подобными! Тарифная оплата для вновь нанятых безработных и временно работающих? Невозможно! - Дешёвый труд лишь для помощи по дому? Почему же не повсеместно? - Свободный вечер для персонала магазинов? – Так ведь сфера бытового обслуживания придёт тогда в окончательное запустение! Шрёдер правит не так, как следует, поскольку он якобы слишком слушается профсоюзов. И Шрёдеру с Айхелем совершенно не помогает, когда они заверяют: «Мы экономим 6 миллиардов евро на безработных; мы на самом деле отбираем у людей деньги. И никто нас за это не хвалит». Неудивительно! То, что профсоюзы давно уже терпеливо всё сносят и поддерживают Шрёдеровскую политику обеднения как меньшее зло, доказывает партии ХДС, что с профсоюзов требуют недостаточно. ХДС хочет, чтобы свобода действий общественного борца с кризисом была ограждена от «собственнической» политики профсоюзов.
Настоящая же собственность должна быть непременно спасена от доступа к ней государства – ведь она должна расти. Шрёдеровские попытки заткнуть дыры в бюджете при помощи новых налоговых источников послужили превосходным поводом для христианской пропаганды против государственного сбора денег. Широкие массы получают право заявить о своей налогоплательщицкой солидарности с миллионерами и миллиардерами - ведь завидовать нехорошо! Руки прочь от больших состояний! Кто хочет заставить их хотя бы немного раскошелиться, тот вредит Германии! Ведь эти состояния служат обществу уже тем, что растут в руках их владельцев. Доходы от капитала, от покупки и продажи акций и недвижимости, а также от дивидендов нельзя просто так обложить налогом, как доходы от работы. Налоги на проценты от капитала всё же приемлемы, если они настолько низки, что послужат для налоговых беглецов стимулом вернуться в Германию. Новый налог на текущие выплаты – это уже шаг в правильном направлении: он сохраняет банковскую тайну, а значит оставляет во мраке истинное имущественное положение богатых, он предлагает сочную налоговую скидку, так что действительно мог бы привлечь кое-какой сбежавший капитал обратно в Германию. – Вот что нужно безработному! Только поймёт ли он это? Можно ли ожидать от глупого народа столько «благоразумия» против собственных интересов?
Сомнения
в выборе фюрера.
Без всякого стыда и даже не боясь, что её не взлюбят, христианская партия экономической компетентности сообщает правду о рыночной экономике, которую обычно можно услышать лишь от марксистов, и которую тогда называют злостной клеветой: успех и подъём экономики несовместим с материальными интересами тех, кто вынужден жить на зарплату. Править страной – значит приводить эту суровость в жизнь, требуя от людей столько, сколько нужно; качествами настоящего фюрера обладает тот, кто не знает в этом деле пощады и при этом любим своим народом.
Используя мерки, определяющие настоящего фюрера, христианские демократы вовсю срамят старого и нового канцлера. Они настолько раздосадованы неудачей на выборах, что напрямую высказывают сомнение в их легитимности: Шрёдер выиграл выборы некорректно, то есть при помощи лжи; он недостаточно чётко проинформировал избирателей о том, насколько пусты общественные кассы, и насколько беспощадно он будет после выборов сбирать деньги. Необходима следственная комиссия – чтобы обвинение в обмане избирателей сохраняло температуру кипения вплоть до следующих выборов. При этом интересен не столько принятый среди демократов обычай злословия, сколько содержание этого злословия. Шрёдера обвиняют в трусости: он не осмеливается сказать своему социальному электорату «горькую правду». Трус, избегающий конфронтации с «социально слабыми» и боящийся им открыто сказать, что новых жертв он требует от них и только от них, не годится на роль фюрера. От такого нельзя ожидать и того, что для преодоления кризиса он проявит необходимую твёрдость; что он будет ещё более радикально сбивать цену на труд, ещё больше избавлять предпринимателей от налогов и т.д. Даже толковой речи о «крови, труде, слёзах и поте»* от этой тряпки не добьёшься.
В телевизионных ток-шоу и в газетах наблюдается менее гневный настрой, но в то же время и более радикальный: не стоит строить себе иллюзий - предвыборная ложь, которой не пренебрёг и кандидат от оппозиции Штойбер, просто необходима. Нельзя же на самом деле говорить людям, что их ожидает – а вдруг они будут против! Журналисты в этом разбираются: в демократической стране нужно лгать. Кто скажет правду – проиграет выборы. Их общественные дебаты, с помощью которых они демократически воспитывают народ, наполнены антидемократической рассудительностью: они не строят иллюзий о противостоянии правящих и управляемых, и именно поэтому выражают озабоченность тем, что капиталистические дела нации могут пострадать от этой государственной формации. Такая консенсусная демократия как в Германии не могла не потерять способность к действиям и реформам. Пенсионный законодатель Рюруп, который должен в этом разбираться, поучает: «Социальные системы нельзя реформировать путём консенсуса!» Как же можно разумно управлять страной и добиться подъёма экономики, когда где-нибудь постоянно проводятся какие-нибудь выборы?
Примечание переводчика:
* У. Черчилль в своей речи от 13 мая 1940-го года произнёс знаменитую фразу: "Я не могу предложить ничего, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота". Министр-президент земли Шлезвиг-Гольштейн Хайде Зимонис (СДПГ) потребовала от Шрёдера такой речи.