Владимир Волков
"День знаний" 1 сентября - Школьное образование России на опасной грани разрушения
1-го сентября сотни тысяч российских школьников вместе с миллионами детей по всему миру пошли в школу. Этот день имеет важное символическое значение не только для самих детей и подростков, но и для взрослых, для всего общества. Отправляя сына или дочь в школу, каждый родитель рассчитывает на то, что его ребенок сможет получить там самые лучшие знания и навыки, которые потребуются ему во взрослой жизни. Всеобщее и бесплатное школьное образование, которое в России существует прежде всего как наследие советской истории, - это не дар небес, а результат сложного исторического процесса. В наиболее общем смысле оно стало продуктом огромного общественного и культурного прогресса, который был достигнут человечеством в последние 100-150 лет в борьбе против всякого рода культурной отсталости, косности и власти предрассудков. Наличие подобной школьной системы в современном мире является свидетельством того, что общество живет не одним сегодняшним днем, что оно принимает во внимание будущее тех, кто пока еще является недостаточно зрелым для того, чтобы быть в состоянии вполне самостоятельно принимать жизненные решения. Всеобщее и бесплатное школьное образование признает за каждым ребенком его равное право на вступление в будущую взрослую жизнь, независимо от его пола, места рождения, цвета кожи или благосостояния родителей. Школа - это символ нормального общества, которое стремится передать молодому поколению самое важное из того, чем располагает взрослый мир, предоставить каждому ребенку "равные возможности" индивидуального развития. Важнейшая просветительская и общественная роль школы особенно видна в периоды общественного кризиса, подобного тому, в котором находится сейчас Россия. Но именно сейчас эта системообразующая роль школьного образования все настойчивее ставится под сомнение правительственной политикой. Более чем десятилетие непрерывного упадка расшатали не только экономические и социальные основы общества. Период капиталистических реформ в России сопровождается непрерывной идеологической кампанией, направленной на нагнетание атмосферы агрессивного индивидуализма, прославление эгоистической жадности, пропаганду насилия как допустимого средства жизненного самоутверждения. Это уже привело к резкому снижению морального и культурного самочувствия массового сознания, что как в зеркале находит свое отражение также в умах и чувствованиях молодого поколения. В этих условиях школа объективно выступает как сила, которая самой сутью своего предназначения противостоит подобным разрушительным и антигуманным тенденциям. Многие учителя, самоотверженно работающие в школе в необыкновенно тяжелых условиях и получающие за свой труд нищенскую зарплату, понимают этот факт. Подобное сознание поддерживает в них веру в свое дело. Благодаря их героическому энтузиазму российская школа до сих пор могла отчасти противостоять разрушительному давлению внешних обстоятельств. Однако чем дальше, тем в большей степени базовая потребность общества в нормальном функционировании и развитии всеобщей, доступной каждому ребенку системы школьного образования приходит в конфликт с той политикой, которая проводится правительством, выражающим интересы узкой и привилегированной правящей элиты. Правительство России готово тратить растущее количество средств на укрепление репрессивного государственного аппарата, на продолжение кровавой неоколониальной войны в Чечне, на выплату гигантских внешних долгов, но у него нет денег на поддержание абсолютно необходимых обществу потребностей, в частности, на школу. Пожары от обветшания Материальная база школ находится в катастрофическом состоянии. Согласно правительственным данным, в среднем каждая российская школа ежегодно получает всего около 50 тысяч рублей бюджетных денег, то есть менее 2 тысяч долларов. В то же самое время правительственные расчеты показывают, что стоимость оказываемых школой услуг составляет 5 тысяч рублей на человека в год. Другими словами, получается, что средняя российская школа в состоянии полноценно обучить только 10 детей в год. Одним из результатов колоссального недофинансирования школьной сферы является резкое ухудшение качества школьных зданий и инфраструктуры. Это привело в последнее время к серии крупных школьных пожаров в разных регионах страны. Если в 2002 году были отмечены десятки случаев пожаров во многих регионах России, то в одном только первом полугодии этого года было зарегистрировано 847 случаев пожаров. В результате двух крупнейших из них, произошедших весной - в Якутии и Дагестане, - погибло 63 человека. При этом, по официальным данным, каждый пятый пожар произошел из-за неправильной эксплуатации электрооборудования. В школах неисправны или отсутствуют системы пожарной сигнализации, нет первичных средств пожаротушения, на окна поставлены "глухие" металлические решетки и т.д. По данным специальной комиссии, образованной после весенних пожаров Министерством по чрезвычайным ситуациям (МЧС), особенно плохое положение сложилось в школах и интернатах для детей-инвалидов, умственно отсталых и детей с физическими недостатками. "Крайне неблагополучное положение дел" Комиссия зафиксировала в Сибирском округе: накануне 1-го сентября там была приостановлена эксплуатация 250 школ, в то время как в Северо-западном округе это число достигло 210 школ. Даже в Москве 682 "объекта образовательных учреждений" не удовлетворяют пожарным требованиям. По данным комиссии МЧС, в середине августа были "не готовы к началу учебного года" свыше 5 тысяч учебных заведений в Башкирии, почти 2 тысячи в Иркутской области, свыше 1700 - в Кировской, 600 - в Бурятии и т.д. Другой проблемой является уход из школы наиболее способных и талантливых учителей, особенно мужчин. В Санкт-Петербурге, по словам члена правительства и кандидата в петербургские губернаторы Валентины Матвиенко, только по сравнению с 2000 годом приток молодых специалистов в систему образования города сократился на 800 человек. Городским общеобразовательным учреждениям не хватает почти 1400 учителей, а дошкольным - около 1300 воспитателей. Ответом правительства на это катастрофическое положение является не увеличение финансирования и не повышения зарплаты учителям, но планы еще большего сокращения бюджетных денег и даже полной отмены государственного финансирования школьного образования. В печати появились сообщения о том, что российское Министерство образования разрабатывает законопроект о так называемых попечительских советах, которые должны будут взять на себя заботу о поиске средств для финансирования школ. Пропагандистские комментарии, которые сопровождают известия о подобных планах, упирают на то, что эти меры якобы приведут к "демократизации" школьного управления, и что якобы в этом случае родители учеников и сами ученики смогут распоряжаться средствами школ и назначать директора. Государство тогда могло бы вообще отказаться от содержания школьного хозяйства и оплачивать только "конкретные образовательные услуги". Предполагается при этом, что школы смогут найти спонсоров, которые будут в состоянии компенсировать или даже превысить те средства, которыми школы до сих пор располагали из госбюджета. В действительности, однако, ясно, что с принятием подобных законопроектов произошло бы колоссальное падение в уровне материального обеспечения школ, прежде всего в сельской местности, малых городах и удаленных территориях России. Даже в "благоприятных" случаях это привело бы лишь к тому, что контроль за распоряжением школьных денег и само управление школами оказалось бы в руках тех частных лиц и коммерческих организаций, которые оказались бы заинтересованными в пожертвованиях. Легко предположить, что даже при самых лучших намерениях отдельных спонсоров ближайшим общим результатом стало бы разрушение единого пространства школьных стандартов, уровня обучения и требований. Государственная поддержка религии Ответом государства на кризис школьного образования является также и попытка радикально изменить сам характер предъявляемых школьникам требований. Снижается количество учебных часов на наиболее важные базовые предметы. Взамен этого вводятся "дополнительные услуги" или близкие к школьной программе предметы, но уже на платной основе. Происходит также постепенное наступление на сам светский характер школьного образования в России. С 1 сентября этого года Министерство образования предоставило школам право организовывать уроки по изучению религии вне рамок образовательной программы. Формально эти уроки религии должны проводиться исключительно по письменной просьбе родителей, в соответствии с желанием самих учеников и в свободное от обязательных занятий время. Однако, принимая во внимание характер школьного управления на местах и возможности ведущих религиозных конфессий, прежде всего русской православной церкви, лоббировать свои интересы через структуры региональных властей, подобное решение открывает широкие ворота для экспансии религиозного обскурантизма в школах. Важно отметить, что число верующих в России, даже учитывая массовый всплеск религиозных исканий и брожения в постсоветский период, относительно невелико. Согласно данным исследования, проведенного профессором Института Европы РАН Дмитрием Фурманом, хотя в 2002 году православными признали себя 80% опрошенных жителей России, на вопрос "верите ли вы в бога?" ответили "да" только 59%. При этом регулярно ходят в церковь и выполняют религиозные правила - пост, молитва, причащения, чтение Библии - лишь 6-7% опрошенных. В основном к ним относятся пожилые и небогатые люди. На фоне этих данных видно, что введение религиозного преподавания в школе - это не некий "ответ" на "объективный" запрос "снизу", а главным образом сознательная правительственная политика, направленная на подрыв светского характера школьного образования. Социал-дарвинизм вместо "урока мира" Регрессивные тенденции в развитии российской школы продолжают углубляться. Официальная идеология не только не препятствует этому, но, напротив, пытается обосновать и оправдать происходящее с позиций оголтелого социал-дарвинизма. Сопровождающие эту политику правительства соображения и мотивы наглядно демонстрируются редакционной статьей в газете Известия от 1-го сентября. Взяв в качестве объекта критики бывший "Урок мира" в советских школах, газета фактически пытается дискредитировать гуманистическую направленность основ школьного обучения. Советский "Урок мира", проводившийся 1-го сентября каждого нового учебного года, использовался сталинистской бюрократией в качестве инструмента идеологического влияния. Во время этих занятий поднимались в основном политические проблемы международного положения, которые преподносились с точки зрения официальной советской пропаганды. Любые проявления внешней политики Советского Союза (включая и события, подобные, например, военному вторжению в Афганистан) трактовались как проявления социалистического интернационализма и как действия, направленные на достижение мира во всем мире. Пропагандистские заявления советской бюрократии, как правило, очень сильно расходились с реальностью, однако бюрократия считала необходимым постоянно подчеркивать миролюбивый, демократический и антиимпериалистический характер советской политики, апеллируя тем самым к великим традициям русской революции Октября 1917 года. В этом содержалось, конечно, море цинизма и лицемерия. Но на каких путях можно было избавиться от этого зла? Ответ в интересах общества заключался в том, чтобы так изменить власть, чтобы она оказалась в состоянии поступать в соответствии со своими заявлениями. Совсем по-другому ведет себя сегодняшнее российское руководство и его идеологические голоса, вроде Известий. Они совсем не разделяют идеал мира между народами и на фоне слащаво сентиментальных разговоров о "правах личности" и "индивидуальной свободе" ведут линию на то, чтобы навязать обществу и молодому поколению наиболее жестокие звериные привычки и инстинкты. Вместо советского "урока мира" 1-го сентября Известия предлагают проводить "урок опасности". Это урок, без которого дети, по мнению Известий, "не смогут существовать в беспрестанно меняющихся условиях, неукоснительное соблюдение которых одно только дает возможность выжить в современной России". Школьникам "нужно знать, как вести себя в обезумевшей после взрыва толпе, чтоб тебя не затоптали", нужно объяснять детям, что "опасно поднимать "бесхозную" сигаретную пачку или мобильный телефон. Они должны знать, как отказаться от пакета с клеем, когда дворовые друзья спрашивают: "Ты чо, лох?" и предлагают "занюхаться". Знать, куда нужно бить взрослого мужика в лифте, если он достает из кармана нож". Другими словами, то, что должны взрослые сказать детям в один из очень важных моментов их жизни, должно состоять не в поддержке лучших, наиболее бескорыстных и идеалистических (в хорошем смысле слова) устремлений, не в том, чтобы вооружить молодое поколение гуманистическим ориентирам, уверенностью в лучшем будущем, в существовании "разумного, доброго, вечного", - опираясь на эти ценности, они могли бы потом противостоять тем трудностям, с которыми им наверняка придется столкнуться в жизни. Нет, суть проповеди Известий в прямо противоположном: лишить детей и подростков надежды на какую-либо возможность изменения общества на благо всех и каждого. Чем ты беспощаднее к ближнему, тем лучше. Единственный ответ на агрессивность окружающей социальной среды - собственное одичание. Нисколько не противостоя разрушительным антиобщественным тенденциям, Известия сами выступают в данном случае лишь как часть этих тенденций, усиливая и закрепляя их. Подобная проповедь не может привести ни к чему. Потому что чем больше будет градус жестокости и агрессивности, чем более жестокими и беспощадными станут общественные нравы, тем больше общество будет удаляться от идеалов "свободы, равенства и братства" к нравам диких звериных джунглей. Высказанная по случаю 1 сентября позиция Известий не случайна. Мы имеем здесь дело не просто с выражением мнения случайной группы индивидуумов. Подобные взгляды - это, с одной стороны, прямое отражение настроений вполне определенной части общества, новой правящей элиты. С другой стороны, это проекция в будущее тех общественных перспектив, в сторону которых толкает страну нынешняя капиталистическая политика российского правительства.